АФГАН. ПЕРЕВОРОТ. РАЗВАЛ СССР. НАРОД, КАК ЛЕС. ПРОБЛЕМЫ. ОХОТНИЧИЙ ДВОРЕЦ ЦАРЯ. ПРИСОЕДИНЕНИЕ ЛЕСНИЧЕСТВ. ПУШКИНСКАЯ ЗИМА.

Как человеку надо мало и в то же время, как много ему надо. Как это уравновесить, в какие рамки вложить, чтобы понять и определить, сколько тебе надо, а главное, что тебе надо. Любой художник, не важно, в какой области искусства он творит, автоматически создаёт вокруг себя пространство, позволяющее ему нормально выражать мысли, создавая образы, произведения. Но чем ближе ты к цивилизации, тем больше идёт информационное давление, которое пропускаешь через себя. Наконец-то Советский Союз, прекратив войну в Афганистане, отозвал свои войска и вернул их на Родину. За десять лет войны страна потеряла более 15 тысяч солдат и офицеров. Спрашивается, ради чего такие утраты? А как жить художнику в такое время? Я как раз работал над образами воинов – хранителей Лосиного острова, в которых постарался отразить тему мужества наших ребят. И всё же, где брать силу духа для создания мечты, которая помогла бы человеку в непростое время воспринимать мир, как творцу. Природа Лосиного острова постоянно выручает меня. Именно здесь можно обрести гармонию чувств, общаясь с её душевной мудростью.

Прошло около двух лет после возвращения наших ребят из Афгана. Шёл 1991 год. Тёплый август перевалил за вторую половину, но краски уже появились. Лето подходило к завершению и без всякой борьбы, постепенно сдавало свои позиции. Было тихое утро, когда я, любуясь первыми жёлтыми вкраплениями на бесконечной, зелёной массе, производил замену одной скульптуры на другую. Шесть образов защитников, слившись с забором усадьбы лесничества, несли свою многолетнюю службу. Для некоторых реставрация уже не помогала, и сегодня предстояла замена одного из них, чем я, собственно, и занимался, отворачивая очередную гайку. Работая, я видел, как у конторы стояла толпа, спорящих о чём-то, лесников. Один из них быстро шёл в мою сторону. Я сразу узнал его по форменной фуражке и улыбки, которая не сходила с его лица. Это был Николай Васильевич, наш профорг. Громко разговаривая сам с собой, он накатился на меня, жестикулируя, поправляя сбившийся головной убор, стараясь что-то мне объяснить. Громкость его слов была таковой, что я ничего не понял, хотя старался слушать внимательно, прекратив работу. Одно слово, повторенное им несколько раз, всё же я разобрал. Это было слово без гласных – ГКЧП. Смысл его до меня не дошёл, но по напористости Николая я понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Таким я профорга ещё никогда не видел. Взяв инициативу, я всё-таки сумел его успокоить и лишь после паузы попросил всё повторить, но только спокойнее и короче. Выяснилось, что по телевидению показывали заседание Государственного комитета по чрезвычайному положению. В стране назревал переворот. Телевизора у меня в мастерской не было, а я две ночи писал картину, поэтому Николай Васильевич прибегал ко мне и рассказывал, что происходит в мире. В конце беседы он обычно спрашивал: «Георгич, а что будет с нами?» Глаза его при этом ярко блестели, и мне даже казалось, что вот-вот из них посыплются искры. События происходили драматичные, а потом переросли и в трагические. Народ вышел на улицы города, и вскоре там появились танковые подразделения, в столкновении с которыми погибли трое молодых мужчин. В Белом доме обосновались защитники, и именно по ним было сделано несколько выстрелов из танка. Также была попытка захвата здания телевидения, где пострадали люди. Целью путчистов было не допустить развала СССР. В какой-то момент на улицах произошло братание гражданских и военных лиц. Был введён комендантский час. В этом сумбуре было трудно разобраться кто против кого, и кто чего хочет. Выяснилось, что шло противостояние Ельцина против Горбачёва. Путч закончился 21 августа. Путчистов арестовали, а противоборство длилось ещё несколько месяцев и завершилось лишь в конце декабря. Ельцин сделал ход конём, собрав в Беловежской пуще лидеров самых значимых союзных республик – Украины, Белоруссии и РСФСР, которую представлял он сам. Был приглашён и глава Казахстана Нурсултан Назарбаев, но тот не приехал. Ельцин предложил прибывшим подписать соглашение, по которому Союзный договор от 1922 года прекратил бы своё существование, а следовательно СССР распался бы. И в итоге, каждая республика автоматически получила бы статус самостоятельного государства. В начале декабря соглашение подписали: от Украины – Леонид Кравчук, от Белоруссии – Станислав Шушкевич и от Российской Федерации сам Борис Ельцин. И в конце декабря, перед Новым годом первый и единственный президент СССР Михаил Горбачёв покинул Кремль, так как страны, которой он руководил, больше не стало, она распалась на осколки. Многие потом обвиняли его в развале страны. Арестованных путчистов через пару лет выпустили на свободу. А новой страной, Российской Федерацией, стал управлять Борис Ельцин, который в прошедшие годы, будучи первым секретарём Свердловского обкома партии, приезжая на Всесоюзный съезд Компартии страны и выступая в Кремлёвском Дворце Съездов, в десятиминутной речи успевал раза четыре воздать хвалу Компартии и, её первому секретарю, Л.И. Брежневу. А теперь, в Беловежской пуще, одним росчерком пера, разрушив СССР, автоматически разрушил и его Коммунистическую партию, эту пятнадцатимиллионную громадину, которая его взрастила, вскормила и привела в Москву.

Наш профорг, Николай Васильевич, той зимой ещё долго продолжал заходить ко мне в мастерскую, где мы с ним обсуждали произошедшую в стране перемену, когда наш народ, уснув в одной стране, проснулся в другой. Говорили мы о многом, но вопросов у нас было больше, чем ответов. Формат книги не позволяет вдаваться в тонкости этого процесса, но не коснуться его я не мог. Но ещё в августе, в начале путча, когда Василич спрашивал меня, что же будет с нами, я ему показывал на высокий лес, плотной массой, стоящий возле поля, и советовал брать пример с него. Природа мудра, она знает, как защитить себя. На работе парка эта серьёзная перемена в стране почти не отразилась. Птицы по-прежнему пели свои чудные песни, а красавец лес, как стоял, так и стоит на своих высоких, вековых ногах. Лесники, пошумев, затихли, несмотря на потерю некоторыми из них своих сберегательных вкладов. До чего, всё-таки, терпеливый наш народ, диву даёшься. А может быть он, такой разумный, понимает, что страна попала в тяжёлое положение, пусть пользуется его деньгами. Опять вопросы, с ответами сложнее. Тем не менее, природа, несмотря на свою мудрость и стойкость, требовала к себе внимания. Лес заболевал, так как появился короед-типограф, или большой еловый короед, вредитель, от которого стали страдать еловые древостои. По всему лесу, особенно в торфяных местах, продолжались возгорания, в основном, по вине людей. Из-за ухудшения условий произрастания насаждений стал снижаться естественный прирост. И конечно, самым отрицательным действом в парке являлись нарушения его режима. В самый урожайный год было зафиксировано более 900 случаев нападения вредителей. Перечень проблем, существующих в парке, можно прописывать ещё долго. Всё это я к тому, что приложить руки работникам парка есть где, да и не только их, но и голову, без неё уж точно ничего сделать нельзя. Но прелесть Лосиного острова состоит в том, что он вдруг может преподнести сюрприз в виде удивительного открытия.

Давно ходили слухи о том, что где-то в Алексеевской роще был домик Алексея Михайловича, отца Петра Первого, в котором он останавливался, приезжая сюда на охоту и богомолье. Археологи, с благословения дирекции парка, в том числе и финансового, взялись за долго и раскопали… целый охотничий дворец! Был он под черепицей, изготовленной на замечательных старинных промыслах, в которой красные и коричневые тона деликатно переходили друг в друга. Украшен он был переливающимися сине-жёлто-зелёными изразцами с красочными растительными и просто фантастическими орнаментами. Находка потрясла учёный мир, не оставив равнодушными и простых смертных. Парк, приобретя большой надувной ангар, поставил его на месте находок, дав тем самым возможность детально разобраться в этих археологических ценностях и продолжить их поиск. История вновь напомнила о себе, дав всем понять, что земля, на которой расположился Лосиный остров, несёт ещё много интересного и загадочного.

Увлекшись нашей историей, я забыл рассказать о дне сегодняшнем, в котором произошло событие, ожидаемое нами давно. К нашему парку, наконец-то, присоединили два лесничества. Первое – Лосино-Погонное, находящееся между нашим Лосиноостровским лесничеством и лесничеством в Мытищах. И второе – Щёлковское лесничество, приютившееся в юго-восточной части парка. Почему это произошло только сейчас, а не десяток лет назад – остаётся загадкой. Ну ладно, Щёлковское, оно лежит где-то сбоку, в стороне. Но Лосино-Погонное лесничество, одно из самых больших, находящееся в самом центре парка, которое, почему-то, не присоединяли раньше. Но теперь, наконец-то, свершилось, мы воссоединились. Площадь парка увеличилась до 12 тысяч гектаров, а если считать её вместе с охранной зоной, то цифра эта увеличивается до 20 тысяч гектаров. Одна треть Лосиного острова входит в черту города, остальная относится к Подмосковью. В связи с присоединением двух лесничеств, для администрации парка прибавилось забот, но главным стало то, что древний, лесной массив композиционно стал целостной, единой территорией. Пламенный привет и поздравление всем сотрудникам этих двух лесничеств! Мы теперь одна семья. Как всё-таки, фантастически быстро летит время. Особенно после встречи Новогодних праздников. Старый Новый год, православные праздники, день Отечества, а уже сегодня, глядя на календарь, понимаешь, что распечатан март, а значит, наступает весна. Но, глядя в окно, этого не скажешь. Там по Пушкину, - мороз и солнце, день чудесный!..

Под голубыми небесами

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит;

Прозрачный лес один чернеет,

И ель сквозь иней зеленеет,

И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском

Озарена. Весёлым треском

Трещит затопленная печь…

А у меня дрова трещат в камине. Полночи писал картину и так увлёкся, что забыл подбрасывать поленья. Огонь погас, и ночью в комнате было уже прохладно, пришлось с утра немного подтопить. Сегодня выходной, и я решился встать на лыжи. Какое удовольствие мчаться по лыжне, любуясь открывающимися просторами, одетыми в зимний наряд.

Скользя по утреннему снегу,

Друг милый, предадимся бегу

Нетерпеливого коня

И навестим поля пустые,

Леса недавно столь густые,

И берег, милый для меня.