ДВА ЕВГЕНИЯ. СТРОИТЕЛЬНЫЙ БЛЮЗ ПОД САКСОФОН. КАРТОФЕЛЬНЫЙ ОБЛОМ. СТАРИКИ – «ГВАРДЕЙЦЫ». ТРАГИКОМЕДИЯ ВЫПИВОХ. СЧАСТЛИВЕЦ НА КОСТЫЛЯХ. «ЗОЛОТОЙ» ПЕРИОД В ЖИЗНИ ЛЕСНИЧЕСТВА. КУЗНЕЦ – СВЯЩЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК. ЛЕСНАЯ СВАДЬБА. НОВЫЙ КОЛОДЕЦ.ДВА ЕВГЕНИЯ. СТРОИТЕЛЬНЫЙ БЛЮЗ ПОД САКСОФОН. КАРТОФЕЛЬНЫЙ ОБЛОМ. После преобразования прогулочных дорог отношение к лесопарку у посетителей изменилось соответственно в положительную сторону. Реконструировать, так не только дороги, решил лесничий Рыжков. Контора-то наша уж очень маленькая. Национальному парку не к лицу иметь такое неприглядное помещение, где базируются лесники. Домик надо увеличить, а конкретнее – продлить. Вот только, где взять деньги на оплату строительства пристройки? Вопрос встал ребром. А вот и ответ идёт, подумал Геннадий Дмитриевич, увидев двух молодых ребят, недавно устроившихся на работу в лесничество. По их улыбкам и крепким рукопожатиям руководитель понял, что не ошибся в выборе. Один из них даже оказался плотником. Вот вам и строители. По имени оба оказались Евгениями. Пришли устраиваться лесниками, но система была такова, что месяца два – три сначала надо было потрудиться в качестве рабочих, а уже потом, когда пройден ликбез, тебя зачисляют лесником. Но и после этого ты, как бы по совместительству, остаёшься рабочим, рук которых в лесничестве не хватало всегда. То есть тебя всегда могут послать на любую работу. Один из Евгениев, по фамилии Фирсанов, даже как-то помогал столяру Фёдычу ремонтировать конюшню, перебирать полы, конопатить бревенчатые стены. Как-то, придя утром на работу, Евгений с удивлением заметил, что пакля, которую он вчера уже заделал в стену, исчезла. Человек городской, он никак не мог понять, что это сделали птицы. До лесничества он работал в правоохранительных органах, но его обворожительная улыбка годилась бы для актёра. Я уж не говорю о фигуре. Занимаясь в «Динамо» каратэ, он уже через два года становится чемпионом Москвы. Но в душе этот человек всегда был рядом с природой. Именно поэтому он заочно оканчивает Загорский техникум по специальности «Пчеловодство». Но с чем можно сопоставить природу, скорее всего с музыкой. И вот наш обаятельный и привлекательный поступает и удачно оканчивает музыкальное училище имени М.М. Ипполитова-Иванова по классу духовых и ударных инструментов, избрав за основу саксофон. А после этого серьёзно увлекается ещё и гитарой, как говорится, душе не прикажешь. И вот с таким образованием он вдруг решает стать лесником и приходит к нам в Лосиный остров, который к тому времени уже гремит в прессе, по радио и телевидению. Вы скажете, ну и бросает же парня. Возможно, будете правы, но человек постоянно ищет себя. А этот, как мы уже поняли, всегда хотел быть с природой и не просто погулять по дорожкам парка часок, другой, а слиться с ней воедино. И вот лесничий предлагает Фирсанову надел земли в поле, которое находится за моей мастерской и простирается вплоть до леса. Музыкант с огромным удовольствием берёт эту землю и в первую же весну решает посадить на ней картофель. Евгений аккуратист, а следовательно – клубень к клубню, глазок к глазку. Так он готовился к посадке, покупая картошку на рынке. Вечером, засыпая и мысленно сажая драгоценные клубни, он продумывал каждый шаг, каждое своё действие, как будто бы готовил план поимки опасного преступника. Не буду вас больше мучить – посадка прошла успешно. И далее последовал тщательнейший уход, окучивание, подкормка и даже полив. Всё делалось почти по науке. Наступило время сбора урожая. Евгению не терпелось принести домой свой картофель и удивить и обрадовать этим жену и двух мальчишек. Дело в том, что операция «картошка» была для домашних секретом. Он постоянно представлял, как собирает свой первый урожай, выкапывая большущие, почему-то разноцветные клубни. Летнее утро в Лосином острове – это сказка. Музыкант шёл к своему участку, как на свидание, держа в правой руке лопату, и временами орудуя ею, как шпагой или рапирой. А вот и поле. Евгений нащупал в кармане холщовую сумку. Его надел был последним около леса. Подходя ближе к участку, он увидел маленькую птичку, сидящую на ботве одного из больших картофельных кустов. Она периодически что-то склёвывала с листьев. Панорамируя взглядом дальше, он не обнаружил кустов, вернее кусты-то он увидел, только в горизонтальном положении. Они аккуратненько лежали один за другим на земле на всём протяжении его участка. Копнув несколько ямок, он не нашёл ни одного клубня. Удивлённый и обиженный на весь мир, он помчался к лесничему выяснять, кто же мог позволить его обокрасть. Душа музыканта разрывалась от несправедливости. Геннадий Дмитриевич по дороге на поле прихватил с собой ещё двух лесников. Подойдя к участку Евгения и осмотрев его, все хором завили, что кража действительно была, но виновниками ограбления были кабаны. Возмущению Евгения не было предела. Постепенно, глядя на лес и облака, он начал приходить в себя, хотя лесникам стало понятно, что человек не был готов к такой яркой встрече с любимой природой, к такому необычному её проявлению. При строжайшем рассмотрении дела выяснилось, что кустов семь было не тронуто, а при детальном, повторном копании Евгений всё-таки набрал почти полсумки картошки. Солнце как будто бы засветило ярче, а лесничество уже не казалось чёрной дырой, да и совсем пропало желание применить приёмы каратэ на своих сослуживцах. Но главное было то, что он вновь слился с природой, ради которой, собственно, и пришёл в Лосиный остров. А что же с нашей пристройкой к конторе? Через пару недель, после привоза строительного материала оба Евгения впряглись в тяжелейшую работу. Фундамент, брёвна, полы, стены, потолки и наконец, крыша – всё было на них. Пишется и то долго, а каково строится. Но сегодня конец строительству. Дом стал почти в два раза длиннее. Доволен лесничий, довольны лесники, не довольны остались только наши строители, - два усталых, измученных парня, которые надеялись, что за такую работу им заплатят больше, чем обычно. Они старались, делали быстро и добротно, но мечты мечтами, а действительность… Ребятам заплатили столько же, сколько они получили бы, выполняя каждодневную свою работу лесниками. Музыкант Евгений Иванович неделю не брал в руки инструментов, а Евгений плотник похудел за ту же неделю на семь килограммов. Так закончилась строительная история. В одной из комнат построенного ими помещения администрация парка установила прекрасный бильярд под зелёным сукном, а на стену повесили большую картину, написанную мною маслом. Рамку я заранее заказывал Фёдычу. Это был морской пейзаж с берегом на первом плане, на краю которого стояла деревянная церковь. Крест её высоко уходил в небо с большими, белыми, кучевыми облаками, озаряемыми нежными лучами заходящего солнца. Облаков в Лосиноостровском лесничестве было предостаточно, а вот шума прибоя, исходившего от картины при пристальном её просмотре, явно не хватало. Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. В леса, в пустыни молчаливы Перенесу, тобою полн, Твои скалы, твои заливы, И блеск, и тень, и говор волн. А. Пушкин СТАРИКИ – «ГВАРДЕЙЦЫ». ТРАГИКОМЕДИЯ ВЫПИВОХ. СЧАСТЛИВЕЦ НА КОСТЫЛЯХ. Коллектив нашего лесничества не отличался какими-либо выдающимися личностями, за исключением, как я уже говорил, двух человек – кузнеца и столяра, Василия Васильевича и Ивана Фёдоровича. Недаром я занёс их в историю, как корифеев. Именно они являлись фундаментом всего коллектива, который был заложен на основе старшего поколения, таких как: Кузьмин Михаил Григорьевич, Мордасов Дмитрий Александрович, Пискунов Николай Васильевич, Ландин Владимир Петрович. Эта гвардия лесничества, по которой равняется молодёжь, скромные труженики, слова которых не расходятся с их делами. На их плечах держится природный дух парка. Они, родившиеся или долго работающие в лесу, по своей сути изначально вовлечены в процесс гармонизации себя с внешним миром. Некоторые из них этого даже не понимают. Но нам не дано всё знать и понимать. Главное в том, что каждодневно общаясь с природой, они подпитываются ею, в дальнейшем отдавая эту энергию и делясь ею с другими людьми. Всё это касается, в основном, старшего поколения, так как пополнение штата идёт за счёт молодёжи. Хотя бывают случаи, когда приходят люди и среднего возраста. Почти одновременно пришли два Владимира. Один работал мастером на заводе, другой был конструктором. Мастер оказался алкоголиком, конструктор пьяницей. Разумеется, коллектив об этом узнал не сразу. А когда это выяснилось, то лесники отнеслись к вновь поступившим по-человечески: каждый помогал, как мог. Мастер держался долго, но однажды не вышел на работу. Лесничий дня через три поехал к нему на квартиру, так как на звонки Владимир не отвечал. Оказалось вовремя. Короче, спас человека. Тот вскоре появился на работе. Человек был малоразговорчивый, но добрый, труженик. Продержался несколько месяцев и вдруг опять не вышел на работу. А когда Геннадий Дмитриевич опять приехал его навестить, то оказалось, что было уже поздно. Второй Владимир – конструктор, как я понимаю, пил каждый день, но пьяным его никто не видел. Два человека – два эгоиста, так как пьянство и есть проявление болезненного эгоизма. Страдало производство, страдали люди. Мужчины оказались слабые, иначе не случилось бы того, что случилось с мастером. А загляни он в Писание, где сказано: «Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною!», возможно и не было бы той трагедии. Рассматривая судьбы каждого из них, мы, может быть, и обнаружим причины запоя, но помощь должна была прийти раньше, намного раньше. В данном случае приход их в лес не помог, а только отодвинул положение дел. Второй Владимир свой приход в лесничество расценивал, как возможность пить без свидетелей. И это ему удалось. Значит, на этом отрезке его болезни природа не оказалась всесильной, даже если ты окунулся в неё с головой. В чём же тут дело. Наверное, в данных случаях человек перешёл ту грань, за которой наступает момент рабства, причём рабства добровольного. Недаром в послании апостола Петра сказано: «Кто кем побеждён, тот тому и раб». Стоял июль месяц. Утро было тихое и тёплое. Лосиный остров же просто кипел от работы. Каждый занимался своим делом. Было всего девять утра, а мы с Владимиром «конструктором» уже выезжали из лесничества на телеге, нагруженной вёдрами с жидким бетоном, инструментом для реставрации скульптур и разного рода деревяшками. Владимир сидел впереди справа, а я слева. Дали мне его в помощь, довезти содержимое телеги до места, где я буду заниматься реставрацией, а вечером отвезти обратно в лесничество. Объяснив ему, куда надо ехать, мы молча ехали, свесив ноги, наслаждаясь состоянием покоя и гармонии, растворяясь в природе. Реставрацией, которая отнимала очень много времени, мне приходилось заниматься всё лето. Годы шли, изделия из дерева подгнивали, приходилось их ремонтировать. Мы уже подъезжали к нужному месту, как вдруг я услышал резкий крик Володи. В такой форме он отдавал команды лошади, поведение которой ему чем-то не понравилось. И уже в следующую секунду телега стала быстро, рывками разворачиваться налево, прямо в чащу леса, наезжая на кустарники и подлесок. Продолжая слышать ругань, я вдруг увидел, как большой ствол берёзы стал стремительно надвигаться на меня, вернее на мои ноги. У меня совсем не оказалось времени, чтобы подтянуть ноги вверх, и поэтому я резко убрал их под телегу. Острая боль мгновенно пронзает левую ногу, берёза продирает колени, как наждачной бумагой и зажимает их. Я с огромным трудом, превозмогая боль, вытаскиваю ноги из берёзовых тисков и слезаю с телеги. Владимира нигде нет. Я делаю шаг, наступаю на левую ногу, теряю сознание и падаю. Сколько времени я был без сознания неизвестно. Придя в себя, я осматриваюсь и понимаю, что голова моя находится под телегой. Ещё какие-нибудь полметра движения, и колесо точнёхонько переехало бы мою шею. Я быстро выполз из-под телеги и увидел, что левая штанина разорвана и вся в крови, да и вообще кровью залита вся трава вокруг. Стараюсь подняться, и в этот момент из кустов появляется Владимир. Я пытаюсь у него выяснить, что случилось, он же, что-то мыча себе под нос, начинает сбрасывать мои инструменты на землю. Я останавливаю его, объясняя, что травмирован, и что меня надо довезти до поликлиники, которая недалеко. Подтянувшись на руках, я залезаю на телегу, теперь уже сзади. Владимир осторожно выводит лошадь из тупика, садится, и мы едем по направлению к шоссе. Боль в ноге не утихает. Состояние никакое. Из разорванных брюк, мокрых от крови, свисают длинные серо-зелёные нити. Я их периодически нервно отрываю и выбрасываю на проплывающую траву. Внимательно присмотревшись к очередной нитке, я с удивлением догадываюсь, что это не принадлежит брюкам, а скорее всего это сухожилия или ещё что-то, принадлежащее моей ноге. Добравшись до поликлиники, где мне разрезали брюки, я, наконец, увидел, что же произошло с ногой. Основная мышца была разворочена, глубина раны оказалась внушительная. Увидев всё это, я понял, что причиной раны был большой железный штырь, ржавый конец которого вошёл в ногу, а берёза, сдвинув мои колени, довершили дело: штырь, как плуг прошёлся по всей длине мышцы. Врач, делавший уколы, как бы вскользь сказал, что привезли меня вовремя, ещё немного, и могло начаться заражение. Из поликлиники скорая доставила меня в больницу, где мужественная дама хирург, с трудом натянув кожу, так как её не хватало, зашила рваные места. Операция длилась долго, поэтому в последние минуты анестезия почти перестала действовать. Врач, узнав об этом, спокойно попросила потерпеть. И в этот момент двойная дверь операционной широко распахнулась, и в кабинет ворвались несколько человек с лежащим на каталке мужчиной, посиневшая голова которого была тщательно выбрита. Люди наперебой кричали хирургу, чтобы она быстро заканчивала операцию и немедленно приступала к работе над вновь прибывшим пациентом, который был, скорее всего, без сознания. «Мой рабочий день давно закончился, а впереди у меня просмотр сериала «Династия»», - делая на мне последние стежки, спокойно сказала врач. Через пять минут я уже лежал у себя в палате, где находились ещё три таких же, как я искалеченных по разным причинам мужчины. Атмосфера тяжёлая – все после операции, у всех всё болит, но никто не сдавался. Я лежал и, в который раз, размышлял о бренности жизни, о её перипетиях и коллизиях, мысленно благодаря женщину-врача, которая успешно меня прооперировала и, конечно, будет оперировать привезённого мужчину. В душе зародилось беспокойство, что я на месяц буду вычеркнут из трудовой жизни парка, учитывая, что каждый час работы для меня дорог. Зато Владимира не беспокоило ничего, он вообще ничего не понял. Не понял, что я чуть не остался без ноги, что парк на месяц, (летний месяц!), лишился работника. Это преступление. А может быть таких людей подвергать остракизму, то есть изгонять из государства, как потенциально опасных? А с другой стороны, что он, собственно, сделал? Ну, в пьяном виде крикнул на лошадь и ей это не понравилось. А кому понравится, когда на тебя кричат. Ну, почувствовала она запах перегара, и это ей тем более не понравилось, - вот и рванула куда подальше от возчика. Я же просто оказался не в том месте, не в то время. Так что, смотря как всё повернуть… У каждого, конечно, свой удел, Но путь найдёт сквозь подлость и коварство Тот, кто поймёт, что очень часто зло В добро рядится, поменяв одежды, Кто в трудный час, когда не повезло, В душе оставит место для надежды. Тот, кто среди обмякших душ и тел Глаз гордых и упрямых не опустит, Кто сможет свой перешагнуть предел И милосердно грех другим отпустит. А. Маркушов «ЗОЛОТОЙ» ПЕРИОД В ЖИЗНИ ЛЕСНИЧЕСТВА. КУЗНЕЦ – СВЯЩЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК. ЛЕСНАЯ СВАДЬБА. НОВЫЙ КОЛОДЕЦ. Нашему лесничеству повезло, когда помощником лесничего назначили Якушева Вячеслава Семёновича. Его жизнестойкость, знание дела, энергетика зашкаливали. Во всём этом просматривалась какая-то необузданность. Лесником он у нас работал давно, много лет, и уже тогда Геннадий Дмитриевич обратил на него особое внимание. А когда должность помощника освободилась, лесничий с большим удовольствием вписал на её место Вячеслава. К тому моменту Яковлев заочно заканчивает лесной институт МЛТИ. Молодой парень, довольно-таки молчаливый, в меру скромный, часто уже в те годы проявлял в делах инициативу, но постоянно сдерживал себя. Но вот время пришло, пружина спущена. Рыжкову остаётся только вовремя направлять неугасаемый пыл нового помощника. Многолетний опыт, приобретённый при работе в лесу, знания, полученные в институте – вот основа, на которой Вячеслав помчался по жизненному лесному пути. В соответствии с планами работ для улучшения состояния насаждений все санитарные рубки ухода лесничий возложил на своего помощника. Очистка захламлённости лесных участков также легла на молодые плечи Вячеслава. Будем точны, если скажем, что рубки Геннадий Дмитриевич всегда курировал и в нужное время на местах сам подключался к этой работе. А что касается демисезонных посадок лесных культур, то этим руководил и принимал активное участие сам Вячеслав. Человек по натуре аккуратный и чистоплотный, он и от лесников требовал того же. Поэтому, положа руку на сердце, откровенно скажу, что времена правления Рыжкова и его помощника Яковлева были «золотым» веком для Лосиноостровского лесничества, не смотря на труднейшую жизнь, становление Лосиного острова, как национального парка. Тот порядок, который они обеспечивали патрульными группами территории лесничества, порядок в лесохозяйственной деятельности и в благоустройстве, дают мне право на столь категоричное заявление. Лесничество превратилось во вторую сказку, после «Поляны сказок». Читатель, я надеюсь, помнит, что было уже сделано до этого, а я только добавлю, что было сделано после. Так, вторая часть «Биостанции» или « Птичьего сада» также была обрамлена молодыми ёлочками, а внутри были разработаны участки, где стали выращивать растения, взятые под охрану на территории Москвы и области. Попав на «Биостанцию» и осмотрев клетки и вольеры с пернатыми, посетители могли насладиться дикоросами, такими как: колокольчик крапиволистный и персиколистный, печёночница благородная, шпажник черепитчатый или дикий гладиолус и другими растениями, которые были высажены не просто для красы. Основной целью их выращивания является разведение и распространение по всей территории Лосиного острова. По краям «Биостанции» были поставлены резные кормушки и скульптуры, одна из которых являла собой женский образ, олицетворяющий природу. В середине фронтальной стороны была возведена декоративная скульптура «Цветок». Она же являлась одновременно и кормушкой для птиц. Вокруг неё были посажены многолетние цветы, каскадом спускающиеся от молодых ёлочек. Завершал композицию маленький заборчик. Участки с цветами также появились в усадьбе лесничества, у конторы, с правой стороны которой был вырыт колодец. Серьёзные изменения произошли на пруду, который был расширен, вычищен и углублён в пределах нормы. На территории, примыкающей к нему, был установлен большой спортивный комплекс, включающий волейбольную площадку и десяток разнообразных спортивных снарядов. По периметру пруда нашли своё прибежище скамейки с резными спинками. Подвели черту благоустройства две скульптуры. Одна представляла собой стилизованные фигуры двух, вертикально поставленных озёрных птиц с длинными шеями, соединёнными между собой. Вторая лежащая на земле скульптура была змеем. Туловище его в середине было изогнуто и радугой уходило вверх, а при приближении к хвосту, снова ложилось на землю Дети от общения с новым образом были в восторге, ползая, прыгая и просто передвигаясь по нему. Весь этот огромный объём работ проводился без суеты, пустословия, при поддержке и участии Рыжкова и Яковлева. Будучи хорошими ходоками, они везде успевали, проверяя в каком состоянии находится тот или иной квартал. Являясь прекрасным огородником, лесничий часто сажал цветы сам, получая удовольствие от общения с растениями и от самого процесса. Настал момент, когда Геннадий Дмитриевич понял, что может полностью положиться на своего помощника и ушёл в отпуск. Тут же все почувствовали крепкую руку Вячеслава Семёновича и, как результат, ещё больше зауважали Геннадия Дмитриевича, поняв, насколько лоялен и справедлив бывал лесничий в разных обстоятельствах. Это не значило, что помощник был не прав, просто он оказался жёстче. Однажды, в конце дня ко мне зашёл Василий Васильевич. Кузнец был чем-то встревожен, но я никак не мог добиться от него причины, из-за которой лицо его выражало спектр от недовольства до обиды и далее, вплоть до тревоги. Посредством крепкого чая с травами, который всегда оказывал благоприятное воздействие, и отвлечённых вопросов удалось успокоить человека. Я вспомнил прошедшие годы, когда только-только пришёл в лесничество. У меня тогда не хватало стамесок для работы с большими скульптурами, и Василий Васильевич сделал мне их из рессор. Они оказались вечными, и я тогда назвал его кудесником, обладающим тайнами. И каково же было моё удивление, когда я чуть позже узнал, что на острове Бали кузнец является священным человеком, мудрецом. Так вот для нашего Лосиноостровского мудреца одной из загадок стал вопрос, почему временный лесничий, или просто помощник, мало выписал ему за проделанную работу. Чтобы Василий Васильевич кому-то жаловался, - это нонсенс, а значит дело не только в деньгах, а в том, как с ним разговаривал Вячеслав. В итоге, чтобы найти выход из создавшегося положения, я просто напомнил кузнецу, что дней через десять Геннадий Дмитриевич выходит из отпуска, а значит все проблемы будут решены. Спустя десять дней, в пятницу, я зашёл в контору позвонить, а заодно переговорить с лесничим о кузнеце, но оказалось, что Геннадий Дмитриевич выйдет только в понедельник. Меня удивило, что за столом помощника сидела молодая симпатичная девушка. Она быстро заглядывала то в одну, то в другую книгу и что-то записывала в тетрадь. Деловая, подумал я, подходя к ней. Представившись, я узнал, что зовут девушку Юлией Степановной, и что она будет проходить практику в нашем лесничестве. Я тут же подумал о Вячеславе, помощнике лесничего. Сам Бог послал нам эту девушку, какая будет пара! Через пару лет, после окончания Правдинского лесхоз - техникума, Юлю распределяют на работу, и снова в наш парк. И я становлюсь свахой, объясняя каждому, как они подходят друг другу. Природа Лосиного острова помогала мне в этом. Уже через год сыграли свадьбу, а ещё через год родилась прекрасная девочка Женечка. Теперь Семёныч, так за глаза называли помощника, будет помягче. И для укрепления молодой семьи администрация парка предоставила ей две комнатушки в пристройке, сооружённой двумя Евгениями. Ещё раз спасибо молодым строителям. А лесничество продолжало хорошеть и развиваться. За «Биостанцией» был сооружён второй колодец. Именно к нему был направлен поток из города, желающих испить колодезной водицы или, наполнив ёмкость, напоить ею домочадцев. Как всегда, Фёдыч был на высоте, обшив колодец резными обожжёнными досками и сделав изящную крышу. Настал торжественный момент. Шампанского не было, но была старая деревянная кружка, которой зачерпнули воду из первого, до краёв наполненного ведра, и пустили её по кругу. Вода была прозрачной и холодной. Голоса с положительными отзывами, как колокольчики, звучали в воздухе. Потом наступила тишина… Та тишина, из которой никому из присутствующих, почему-то, не хотелось выходить. Произошло что-то непонятное, неподвластное нашему сознанию. Хотя, почему неподвластное? Вкус живой воды ещё оставался во рту у людей, и они всё ещё стояли, как заколдованные, и смотрели друг на друга. Мощный поток чувств от выпитого глотка воды захлестнул их, как девятый вал. Мысли неслись, опережая друг друга. Сосредоточиться, чтобы направить мысли в нужное русло, никто не мог. Они у каждого были индивидуальны, но было в них что-то объединяющее. И скорее всего, это была вода, которую только что выпили по глотку эти случайно собравшиеся люди. Образы нового колодца и первого глотка соединились, мгновенно разрослись, приняв почти фантастическую форму. Произошёл момент, когда время как бы спрессовалось, и присутствующие ощутили себя чуть ли не первобытными людьми, которые в тяжелейших условиях, при огромной затрате сил смогли, наконец-то, добыть питьевую пресную воду. Это, как удар молнии, мгновение, и зашкаливающая глубина чувств накрыла их. А где большие чувства, там происходит молитва, молитва без слов за этот глоток живой воды, который сохранил каждому жизнь. Многие поверили в это, а где верят, там происходят чудеса. Именно в такие отрезки времени человек достигает просветления. То был человеческий восторг перед природой. Смотрите, полоса видна, И, словно скрытной страстью рдея, Она всё ярче, всё живее – Вся разгорается она – Ещё минута, и во всей Неизмеримости эфирной Раздастся благовест всемирный Победных солнечных лучей. Ф. Тютчев